Уральская сталь - градообразующее предприятие Новотроицка

ГРАДООБРАЗУЮЩЕЕ ПРЕДПРИЯТИЕ НОВОТРОИЦКА

Уральская Сталь —

Неподалеку от проходной комбината возвышается 12-метровая бронзовая фигура. Могучий мужчина в просторной робе и рукавицах (их еще называют «вачеги») сжимает в руках длинный щуп на фоне литейного ковша. Этот монумент, посвященный первым металлургам Новотроицка, был установлен в 1985 году и с тех пор стал одним из символов города и Уральской Стали.

Сотрудник комбината

Сегодня комбинат — это не только площадь в 10 квадратных километров, на которой могли бы разместиться, например, сразу пять княжеств Монако, и не только тысячи тонн чугуна и стали. В первую очередь это люди. Здесь трудится почти 10 тысяч высококлассных специалистов. А потому в Новотроицке практически каждая вторая семья так или иначе связана с главным предприятием региона.

Металлургия — процесс непрерывный. Получение металла из руды происходит при таких фантастических температурных и прочих условиях, что любой сбой способен привести к самым непредсказуемым последствиям. Поэтому от слаженности действий цехов внутри себя зависит и общий результат.

Коксохимический цех состоит из нескольких участков, на которых расположены коксовые батареи и коксосортировка. Это самый крупный передел на всем комбинате. Протяженность одних только «батарейных» участков составляет более двух километров, а вместе с конвейерами — еще больше.

Комбинат состоит из нескольких основных производственных цехов или, как говорят металлурги, переделов: агломерационного, коксохимического, доменного, электросталеплавильного, листопрокатного и фасонно-литейного. В ближайшей перспективе здесь должен быть запущен в эксплуатацию трубопрокатный цех, а также планируется строительство колесопрокатного производства.

Владимир Егоров

«Что такое коксовая батарея? Ну представьте себе пятиэтажный дом, вдоль которого постоянно ездят вагоны с углем и коксом и другие механизмы, — рассказывает Владимир Егоров, начальник участка по производству кокса. — Мы производим кокс, который потом используется в доменном цеху, как для нагрева печей, так и для рыхления шихтовых оснований».

После того как печь загрузили и обработали, чтобы избежать газования, начинается «выпекание», которое проходит несколько стадий. «Выпечка» происходит при температуре около 1300 градусов, а вся процедура занимает 14−18 часов. На выходе получается коксовый «пирог» высотой четыре метра.

Процесс производства («выпекания» — прим. ред.) кокса выглядит так: на угольную башню поступает угольная шихта — смесь угля различных марок, позволяющая «выпекать» кокс того или иного качества. Под башню заезжает углезагрузочный вагон, выбирает определенное количество шихты, а затем ссыпает уголь в коксовую печь. Речь в данном случае идет о тоннах, ведь один такой вагон может принять до 23 тонн угля.

Владимир Егоров

«Но это еще не все. После того как кокс выдали, его надо остудить или потушить. На нашей батарее существует два способа тушения: мокрое, с помощью воды, и сухое — с помощью смеси инертных газов, — рассказывает Владимир Егоров. — Сухое предпочтительнее. При мокром охлаждение происходит слишком резко, и кокс трескается, что не есть хорошо, потому что его качество ухудшается».

А в это время на подходе уже новые «пироги», и так без перерыва — процесс этот круглосуточный. Отсюда и цифры с несколькими нулями. Так, с 1950 года на комбинате было произведено 140 миллионов тонн кокса. Примерно столько же весит самая высокая гора Южного Урала — Ямантау.

После тушения всего до 200 градусов кокс поступает на конвейеры, где проходит сортировку. Крупные куски отправляются в доменный цех, а поменьше — их еще называют «орех» и «мелочь»  — продаются потом внешним контрагентам.

Владимир Егоров, начальник участка по производству кокса

Итак, топливо, произведенное в коксохимическом переделе, отправляется по производственной цепочке в доменный цех. Он состоит из трех печей, пяти разливочных машин, шлакоперерабатывающей установки мощностью 1,1 миллиона гранулированного шлака в год.

Доменная печь в металлургии совершенно не похожа на уютный образ из русских народных сказок. Металлургическая домна — это огромная бочка, или, точнее сказать, шахта, стремящаяся на 100 метров вверх. Исполнять желания по щелчку, как в сказке «По щучьему велению», тоже не про доменную печь. Справиться с ней может далеко не каждый, здесь нужен грамотный подход.

Станислав Крипаков, горновой доменной печи

Александр Бондаренков

«Моя главная задача — следить за процессами и состоянием печи: тепловым, шлаковым, — объясняет мастер доменной печи Александр Бондаренков. На комбинате он трудится почти полтора десятка лет, из них 12 — на печах. — По конвейеру через воронки в печь загружаются шихтовые или железорудные материалы. По мере проплавления образуются продукты плавки — чугун и шлак. Каждый час мы открываем выпуск и выдаем продукцию — расплавленный чугун».

Отходы производства сливаются в шлаковозы и отправляются на шлакоперерабатывающие установки (ШПУ), а затем им находят дальнейшее применение в хозяйстве. Например, при строительстве автодорог шлак добавляют в бетонные смеси.

Именно эти моменты часто демонстрировались в советских художественных и документальных фильмах: раскрывающиеся воротца печи, из которых по желобам течет ярко-оранжевая металлическая лава.

Станислав Крипаков, горновой доменной печи

На вопрос, пользуются ли они и сейчас такими же металлическими щупами наподобие того, что сжимает в руке его бронзовый «коллега», он отвечает, что да.

А на комбинате, на литейном дворе, эту работу выполняет Станислав Крипаков. «Наша задача — вовремя открывать отпуска, готовить литейный двор к выпуску, разливать лаву по ковшам и чашкам», — говорит он.

Печь должна быть постоянно полной. И если работа мастера — следить, чтобы процесс был бесперебойным, то обеспечивают эту бесперебойность — горновые. Кстати, именно образ горнового увековечен в монументе, стоящем рядом с проходной.

Тем временем часть чугуна идет на разливку, попадая в чушки, и дальше отправляется на продажу. А другая его часть, оставаясь в жидком состоянии, подается в электросталеплавильный цех, где перерабатывается в сталь.

Александр Бондаренков

«Мы называем его „крючок“ или „ложка“. Он нужен, чтобы где-то что-то подправить в печи или убрать помеху, — поясняет металлург, добавляя, что больше всего любит наблюдать за выпуском продукции. — От вида растекающегося по желобам металла просто дух захватывает».

Александр Бондаренков, мастер доменной печи

Работник комбината с 30-летним стажем, она с большим энтузиазмом рассказывает о своем трудовом пути. Надежда окончила Новотроицкий политехнический колледж по специальности «электрик». Затем пришла на комбинат. Однако по ее профессии вакансий не было. Зато оказалось место оператора поста управления на участке резки.

В каждом переделе есть свой цехком — подразделение профсоюза комбината. Каждый такой цехком возглавляет председатель. В листопрокатном цехе этим делом занимается Надежда Афонина.

«Должность называется „диспетчер потока“. Ты распределяешь, по какой линии металл пойдет, при какой температуре и какого размера листы будут из него нарезать. И дальше направляешь на стеллажи-холодильники, стеллажи выдачи, где их принимают обработчики и контролеры, а дальше уже на листоотделку, — говорит она. — Я любила свою работу и отработала диспетчером потока почти 13 лет».

Татьяна Старова

«В основном люди приходят со своими проблемами или вопросами именно к нам, причем как члены профсоюза, так и нет. Мы никому не отказываем, двери всем открыты», — рассказывает она.

Анна Семьян

По словам Афониной, в профсоюзе стабильно состоит более 65% работников цеха. Конечно, кто-то покидает профсоюз, увольняясь с работы, но на смену им приходят новые кадры, большинство из которых — местные.

Комбинат не забывает и про юбиляров, выплачивая «поздравительные» премии по случаю 50-летия, 60-летия и других круглых дат. Создан на предприятии и Совет ветеранов, через который ведутся ежемесячные выплаты пенсионерам, а также организуются различные мероприятия, поездки и вручаются подарки.

«Ветераны у нас впереди планеты всей, им очень интересно узнавать, что происходит вокруг, и для этого имеется масса возможностей, включая личное общение, — улыбается Надежда Афонина. — А что касается меня, то могу сказать, что эти 30 лет пролетели на одном дыхании. Ни о чем не жалею».